П. Дегейтер, Э. Потье, А. Коц. ИНТЕРНАЦИОНАЛ

Г. Коржев. Поднимающий знамя. Фрагмент триптиха «Коммунисты» (1957—1960)

Наверняка это самая знаменитая песня в мире — песня, ставшая партийным гимном коммунистов всей земли. Сколько связано с ней прекрасных человеческих судеб, сколько истин­ных героев шли в последний бой с пением «Интернационала»... Еще в 1913 году Владимир Ильич Ленин писал: «В какую бы страну ни попал сознательный рабочий, куда бы ни забро­сила его судьба, каким бы чужаком ни чувство­вал он себя, без языка, без знакомых, вдали от родины,— он может найти себе товарищейи друзей по знакомому напеву „Интернационала”. Рабочие всех стран подхватили песню своего передового борца, пролетария-поэта, и сделали из этой песни всемирную пролетарскую песнь...»

Сложил «Интернационал» французский поэт-рабочий Эжен Потье, членвеликой Парижской коммуны. Гениальные стихи родились в июне 1871 года, буквально на другой день после кровавого поражения первого пролетарского правительства. Да, Коммуна была подавлена, но «Интернационал» разнес ее идеи по всему миру. Это случилось после того, как другой пролетарий, композитор-рабочий из Лилля Пьер Дегейтер, спустя семнадцать лет положил пламенные стихи на музыку, и чеканные строки «Интернационала» засияли новыми красками. День рождения гимна — 23 июня 1888 года: именно тогда в Лилле, на празднике газетчиков, хоровой кружок «Лира рабочих», руководимый Дегейтером, впервые испол­нил «Интернационал».

Песня завоевывает Францию. В 1899 году, после первого объ­единенного конгресса французских социалистических организа­ций, она становится признанным гимном французских социалистов. В зале конгресса вчисле других гостей из русской эмигрантской колонии находилсяи молодой студент, бывший донбасский штейгер Аркадий Коц, у которого тогда же возникла мысль сделать текст «Интернационала» достоянием русских революционеров. Да, имен­но с тех дней следует вести русскую летопись пролетарского гимна, ибо слова знаменитого боевого призыва «Интернационала», так же, как и первое в русской печати упоминание о нем, появились в первом женомере ленинской «Искры» (1900 год). Поскольку стихотворная строфа, цитировавшаясяна языке оригинала, еще не знала русского перевода, а рабочим России, к которым прежде всего адресовалась «Искра», необходимо было узнать программный смысл слов этой песни, редакцияв специальной сноске давала подстрочный перевод припева: «Это последняя борьба. Соединимся же, и международное товарищество рабочих завтра охватит весь человеческий род».

И вот летом 1902 года в пятом номере социал-демократического журнала «Жизнь», выходившего в Женеве, появились стихи: «Вставай, проклятьем заклейменный весь мир голодных и рабов!..» Сохранив дух оригинала, найдя образную и лаконичную поэтическую форму для воссоздания на русском языке афоризмов-лозунгов Эжена Потье, Аркадий Коц сумел в то же время дать остро совре­менный, самобытный текст, превосходно отвечавший главным задачам нового этапа русского революционного движения. Из шести строф подлинника он взял лишь три, стремясь, по собственному признанию, «сделать песню более короткой, более удобной для исполнения, чтобы облегчить проникновение ее крылатых боевых лозунгов в широкие рабочие массы». Почему выбор пал именно на эти строфы? Первая казалась поэту наиболее значительной по содержанию, а в художественном отношении самой яркой.

Вторая, направленная против царя и бога, подчеркивала классовую сущность борьбы рабочих, необходимость борьбы масс, а не одиночек-«героев». Последняя же строфа говорила о близости крушения старого мира и о передаче земли трудовому крестьянству, что в условиях крестьянской России имело значение особое.

И пролетарский гимн начал свою новую жизнь. В. Д. Бонч-Бруевич вспоминал: «Текст его быстро усвоен всеми, и мы, социал-демократы, сразу стали отличаться даже своим пением на всех уличных демонстрациях и собраниях и от социал-революционеров, и от анархистов, и от всех других промежуточных политических групп эмиграции...» Логикой самих событий, волеизъявлением революционных масс «Интернационал» становится партийным гим­ном. О его пении упоминается в рассказах делегатов III (Лондонского) съезда РСДРП, а заключительные строки протокола IV (Объединительного) съезда, проходившего в 1906 году в Стокголь­ме, гласят: «...члены съезда встают с мест и поют „Интернационал”». С тех порего мелодия символически звучит неизменным заключи­тельным аккордом всех общепартийных форумов.

...И пошли гулять по России нелегальные листовки с текстом «Интернационала». И сколько ни охотились за ними царские жан­дармы, сколько ни уничтожали, ни сжигали эти маленькие листки со стихами и нотами — убить песню, переходящую из уст в уста, оказалось задачей непосильной. Солдаты революции пели «Интернационал», не зная имени автора. Это имя впервые в русской печати в «Правде», в статье «Евгений Потье», назвал Ленин.

А весной семнадцатого «Правда» бросила клич: «Товарищи поэты всех национальностей! Просим присылать свои переводы „Интернационала” на родных для вас языках для издания Центральным издательством». И запели великую песнь на грузинском, армянском, эстонском, латышском, литовском, украинском, чувашском, удмуртском...

Октябрь семнадцатого открыл новую страницу в русской летописи «Интернационала»:

А в Смольном
толпа,
растопырив груди,
покрывала
песней
фейерверк сведений.
Впервые
вместо
— и это будет...—
пели:
— и это есть
наш последний...

«Это есть наш последний и решительный бой...» — так пели красногвардейцы, уходя на фронт гражданской. Так пели питерские рабочие, организовавшие в восемнадцатом в глуби Алтая «Первую российскую коммуну землеробов», о которых Ольга Берггольц писала:

...Они слова «Интернационала»
Произносили вместо слов своих,
Не потому, что слов им не хватало,
Еще все время гимн гудел в крови...

Так пели люди, созидая первую в мире страну социализма. Эта великая песня стала гимном партии коммунистов и первой в мире Страны Советов.

А когда грянула Великая Отечественная, «Интернационал» зазвучал с новой, невиданной доселе силой. Вот только два факта.

После нескольких дней героической обороны Брестской кре­пости защитники одного из фортов, уже потерявшие возможность сражаться, фактически безоружные, были вынуждены уйти в под­земные казематы. Через каждые два часа фашисты предлагали им сдаться, но герои отвечали пением «Интернационала». Спустя сутки враг применил отравляющие вещества, и защитники крепости, решив принять смерть при свете солнца, вышли с «Интернациона­лом» наверх. Пораженные мужеством этих израненных, голодных, еле державшихся на ногах людей, немцы, по примеру старшего офицера, сняли каски — так почтили они верность наших бойцов воин­скому долгу.

А вот слово Всеволода Вишневского о белых ночах Ленинграда, которое, разрывая кольцо блокады, донеслось из осажденного города-героя по радио во все концы страны: «...синие вспышки трам­ваев над Ленинградом. И в одиннадцать ночи во все рупоры города, как сверхсоединенный оркестр, во все стороны огромного кольца, в лицо врага гремит пылающий, как дух Ленинграда, „Интернационал”...»

Да, слишком многое для нас вобрала в себя эта песня. Удиви­тельно точно сказал Евгений Винокуров:

Тому вовек рассудком
не понять
Страну мою,
как строилась, страдала,
Кого ни разу не могли
пронять
До слез
слова «Интернационала».

И вспоминается мне, как в финале пронзительного спектакля «Большевики», поставленного театром «Современник», весь зал всякий раз вместе с артистами стоял и пел «Интернационал». И при этом слез своих люди совсем не стыдились...

Источник: Л. Сидоровский. «Это есть наш последний и решительный бой...» //
Почаще пойте песни Революции. Л., 1987

Итальянский дирижёр Артуро Тосканини (1867—1957)

История исполнения «Интернационала» под руководством дирижёра Артуро Тосканини весьма примечательна.

В разгар Второй мировой войны знаменитый итальянский симфонический дирижёр Артуро Тосканини решил осуществить постановку кантаты Джузеппе Верди «Гимн Наций» в ознаменование успехов Союзников в борьбе с фашизмом. Мелодическая основа кантаты содержит реминисценции гимнов Великобритании, Франции и Италии. Однако участниками Антигитлеровской коалиции наряду с Великобританией и Францией были США и СССР. Поэтому к оригинальному произведению Верди Тосканини добавил гимн США — "The Star Spangled Banner" и тогдашний гимн СССР — «Интернационал».

В декабре 1943 года американский кинорежиссёр Александр Хэммид начал работу над фильмом «Артуро Тосканини: Гимн Наций», который вышел на экраны кинотеатров в 1944 году и первоначально предназначался для документальной ленты об участии американцев итальянского происхождения в боевых действиях Второй мировой войны.

Фильм «Артуро Тосканини: Гимн Наций» был снят на студии NBC (NBC Studio 8-H). В работе над его постановкой приняли участие такие музыкальные коллективы, как Нью-йоркский Симфонический оркестр (NBC Symphony Orchestra), Оркестр Роберта Шоу (Robert Shaw Chorale) и Вестминстерский хор (Westminster Choir) под управлением Джона Финли Уильямсона, а также оперный тенор Ян Пирс и актёр Бёрджес Мередит.

Среди интересных фактов, связанных с данной постановкой, стоит отметить и то, что наряду с гимнами США и СССР в неё была включена увертюра к опере Верди «Сила судьбы».

В 1945 году фильм попал в число претендентов на премию Американской киноакадемии «Оскар» в номинации «Лучший документальный фильм».

В период Холодной войны фильм подвергся воздействию американской цензуры: из него был вырезан фрагмент, содержащий исполнение «Интернационала».

В 2003 году авторский оригинал был полностью восстановлен. Вскоре вышла и DVD-версия фильма.