И. Мартынов. БОРИС ТЕРЕНТЬЕВ И ЕГО ПЕСНИ

Борис Михайлович Терентьев принадлежит к поколению советских композиторов, сформировавшемуся в 30-е годы. Однако его творческая деятельность по-настоящему развернулась в последующее десятилетие, когда он нашел свою тему и путь к слушателям и исполнителям. Композитор был тесно связан с армией и флотом, чутко откликался и на иные темы нашей жизни, что и сделало его песенное творчество живым явлением советского искусства.

Путь Б. Терентьева к профессии композитора не совсем обычный: вначале его внимание было полностью поглощено исполнительством. В Киевской консерватории он занимался в фортепианном классе профессора Г. Н. Беклемишева, делал значительные успехи, часто выступал на концертной эстраде. Казалось, что его будущее уже определилось, однако, окончив в 1931 году консерваторию, он все чаще пробовал свои силы в со­чинении музыки и в конце концов решил, что именно композиция является его призванием. Терентьев уехал в Москву и поступил в консерваторию, где его учителем стал Р. М. Глиэр. Занятия с этим замечательным музыкантом и с другими профессорами столичной консерватории оказали решающее влияние на его композиторское развитие: он овладевал техникой письма, решал все более сложные творческие задачи. Об этом говорят произведения консерваторских лет — романсы, соната для фортепиано, трио, симфония, которые вызвали одобрение профессоров и интерес товарищей, признав­ших дарование молодого музыканта. Б. Терентьев быстро вошел в консерваторскую среду, нашел в ней таких друзей, как А. Хачатурян, Т. Хренников, В. Мурадели, Б. Мокроусов. Все они жадно впитывали богатые и разнообразные впечатления московской концертной и театральной жизни. Их росту способствовало, несомненно, и участие в деятельности созданного в 1932 году Союза советских композиторов, где талантливая консерваторская молодежь была окружена заботой и вниманием.

Вторая половина 30-х годов отмечена подъемом со­ветского музыкального творчества, интенсивным раз­витием всех его жанров, в том числе — песенного, появлением новых ярких и различных по характеру даро­ваний. Развитие молодых композиторов, к числу кото­рых принадлежал и Борис Терентьев, проходило в русле передовых течений советского искусства, связанных с работой над патриотическими и историко-революционными темами. Это находило широкий отклик в наро­де: советская музыка приобретала все более важное общественное значение, что, несомненно, оказывало решающее воздействие на новое поколение композиторов — они учились слушать голоса жизни.

Когда в 1937 году Терентьев окончил Московскую консерваторию, он уже имел за плечами опыт компо­зиторской работы. Однако все написанное им явилось лишь прелюдией к тому, что предстояло еще сделать, чтобы найти свой путь художественно-убедительного воплощения образов действительности. Важную роль сыграла работа в театре и кино, приблизившая моло­дого композитора к актуальной тематике, учившая конкретности и точности письма. Стремление лучше узнать художественные запросы и вкусы широких масс при­вело Б. Терентьева в коллективы музыкальной само­деятельности, он много писал для них, осваивая на практике специфику массовых жанров, все больше привлекавших его внимание.

30-е годы были периодом быстрого развития национальных культур, которому активно помогали и многие русские композиторы. Они не только приносили пользу искусству братских народов, но и сами творчески обо­гащались, соприкасаясь с новым для них и глубоко самобытным художественным наследием. Среди этих композиторов был и Б. Терентьев: он приехал в республику Коми. Здесь он увидел природу и жизнь так непохожие на то, что окружало его в детстве, прове­денном в родной Одессе, и юности, прошедшей в Киеве, и что воспитало в нем черты характера южанина. И все же Север увлек его, с интересом вслушивался он в народные мелодии, записывал и обрабатывал их, по­степенно накапливая материал для воплощения круп­ных художественных замыслов. Молодой композитор поднимал пласты музыкальной целины, разработка ко­торой могла бы принести значительные результаты. У него уже созревали планы новых произведений. Однако в самом разгаре работа была прервана вспыхнувшей войной, сразу изменившей жизнь Б. Терентьева, как и всех советских людей.

В числе многих тысяч патриотов-добровольцев Б. Терентьев пришел в армию. Вместе с композитором Е. Жарковским он был направлен в Политуправление Северного флота. Там ему сказали: «Воюйте своим оружием».

Для композитора это означало — создавать музыку, способную воодушевить и сплотить людей в трудных испытаниях. Это означало — быть вместе с моряками на кораблях и на берегу, всем своим существом пережить и ощутить то, что должно вылиться в мелодии песен. Б. Терентьев быстро установил контакт с поэтами, находившимися на Северном флоте. Среди них были А. Жаров, Я. Родионов, Н. Флёров и др. Он активно включился в работу флотских ансамблей: писал для них песни и хоры, сочинял музыку для спектаклей флотского театра.

Б. Терентьев не раз бывал на боевых кораблях, близко узнал жизнь североморцев, стал своим челове­ком в их кругу, и это наполнило его песни конкретным содержанием, воплощенным в живых и увлекательных образах, принесло песням широкую популярность: они звучали на кораблях, печатались на страницах флотских газет, выходили листовками. Песни Терентьева становились боевым оружием. «Нам помогает и Ваша музыка,— писали композитору моряки.— Воспевайте в нем и впредь нашу многогранную, кипучую морскую жизнь и борьбу». Эта мысль, выраженная и во многих грамотах, которыми был награжден композитор, вооду­шевляла.

В грозные годы войны люди особенно полюбили песню, сроднились с нею, как с лучшим другом. Среди, новых песен, подхваченных народом, были и написан­ные Б. Терентьевым, в большинстве посвященные ге­роическим морякам: «Это в бой идут матросы» (сл. Н. Флёрова), «Тельняшка» (сл. А. Ойслендера), «Слава морякам» и «Расставание» (сл. А. Жарова), «Два моряка» (сл. В. Крахта). Связанные с традициями матросских песен, искренние и задушевные по характеру, они быстро распространились на Севере, а затем и повсюду.

Б. Терентьева по праву называли флотским компо­зитором. Море навсегда вошло в его жизнь. И в после­военное время он продолжал разрабатывать морскую тему во многих новых произведениях. Создавая песни о флоте, Б. Терентьев не забывал и об армии — он пи­сал о танкистах, летчиках, пограничниках. Многие из его песен обращены к молодым воинам, им адресованы в первую очередь и песни-воспоминания о годах борь­бы, увенчавшейся великой победой советского народа. Такие песни, как «Вспомни, товарищ» (сл. М. Рудермана), «Полярный край» (сл. Н. Панова), «Балтийское море шумит» (сл. С. Смирного-Смелого), рассказы­вают о преемственности героических традиций Совет­ской Армии и Флота. Лучшие военные песни Б. Те­рентьева прошли испытание временем.

Вернувшись в 1945 году в Москву, Б. Терентьев сразу включился в большую творческую и обществен­ную работу Союза композиторов, выступал с авторскими концертами, принимал участие в проведении смотров и фестивалей художественной самодеятельности. Композитор сохранил тесную связь с армией и флотом, выезжал в части и на корабли, стал активистом, а затем и председателем военно-шефской комиссии Союза композиторов. Богатство жизненных впечатлений заметно расширило не только круг его тем и сюжетов, но и жанровый диапазон творческих исканий.

Послевоенное творчество Бориса Терентьева разнообразно. В нем выделяются песни, посвященные В. И. Ленину, Коммунистической партии: светлая и величавая «Ленин с нами» (сл. Н. Флёрова), торжественная «Родина наша» (сл. М. Рудермана). Б. Терентьев создал песни, воспевающие красоту родной земли, труд и жизнь советской молодежи.

Для композитора, которого знали раньше преимущественно как автора боевой и военной песни, оказались близкими и чисто лирические жанры, представленные многими произведениями, в особенности романсами и вокальными циклами. Они вписали новую и увлекательную страницу в его творчество.

Б. Терентьев успешно пробовал свои силы и в жанре оперетты: им создано несколько произведений, ста­вившихся на сценах театров, исполнявшихся по радио. Оперетта «Верное средство» (текст Е. Шатуновского) шла в радиопостановке, подготовленной Г. Яроном. Получили известность оперетты «Камень счастья» (текст В. Крахта) и «Первая ласточка» (текст В. Винникова и В. Крахта).

В послевоенном творчестве Б. Терентьева необходимо выделять увертюру-кантату «Голос сердца» — одно из немногих его произведений крупной формы, к тому же интересное по своеобразию решения проблемы вокально-симфонического жанра. Словом, композитор всячески стремится расширить диапазон своего творчества, хотя в нем по-прежнему главное место занимает вокальная музыка — песня и романс. Им и посвящен настоящий очерк.

К содержанию

Борис Терентьев (первый справа) и Тихон Хренников (в центре) с группой своих товарищей-музыкантов

При знакомстве с песенным творчеством Б. Теренть­ева нельзя не обратить внимание на то, что предпочте­ние он отдает морским темам. Они раскрылись для композитора в конкретной реальности Севера суровых и героических военных лет. Отсюда содержание и ха­рактер его морских песен, в которых наряду с мужест­венными волевыми интонациями привлекает лирическая теплота, а подчас — живой и задорный юмор. Это объ­ясняется многогранностью облика самого композитора и требованиями жизни, необычайно возросшими запро­сами народа, вставшего на великую историческую борьбу.

Печать времени лежит на песнях Б. Терентьева, как и на ряде популярных произведений других компози­торов и поэтов. Многие его песни сохранили свою впечатляющую силу и до сих пор находят отклик среди слушателей. Но о всех них надо судить прежде всего по влиянию, которое они оказывали в свое время. Ведь жанр боевой песни публицистичен, целиком связан с запросами своего дня — в этом его сила и, главное, значимость. В годы войны, как никогда раньше, от компози­тора требовалась оперативность, и Б.Терентьев проявил ее. Он обращался к темам жизни, часто очень локаль­ным, обращался к самой широкой аудитории, постоян­но думал о доступности и общепонятности, не забывая о поисках самостоятельных творческих решений. Естественно, что основное внимание композитор уделял куп­летной песне с несложным сопровождением, а иногда и без сопровождения (строевой). Это способствовало легкости усвоения и распространения песни, позволяло быстро откликаться на события дня.

Борис Терентьев всегда стремился к живости обра­зов, так привлекающих в его лучших песнях. Они про­никнуты русским национальным характером, в них об­общен широкий круг интонаций и жанров советской массовой песни, отлично знакомой композитору еще со студенческих лет. Он воспринял все это богатство по-своему, отбирая и претворяя в творческой фантазии са­мые близкие ему стилистические черты. Так вырабаты­вался почерк, которым написаны популярные песни военных лет.

Работа над морской темой увлекала Б. Терентьева не только в военные, но и в последующие годы, хотя те­перь в его творчестве отчетливее зазвучали и другие ноты. Морская тематика все же была и осталась источ­ником вдохновения для композитора.

Большинство морских песен Б. Терентьева возник­ло во фронтовой обстановке, в непосредственном со­трудничестве с флотскими ансамблями, которые и явля­лись их первыми исполнителями. Как уже говорилось, его песни различны по жанрам — от строевых до ли­рических и по эмоциональному содержанию — от дра­матических до шутливых, но все отмечены печатью непосредственности и искренности. Можно сказать без преувеличения, что здесь — отправная точка последую­щей творческой эволюции композитора: память о прош­лом, о годах тяжелых испытаний навсегда осталась в его сердце. Суровые и прекрасные образы Севера воз­никают в различных произведениях Б. Терентьева. Та­кова, например, песня «О скалы, грозные скалы» (сл. Н. Букина) — род романтического, мужественного по характеру вальса с энергичным припевом, который встречается и в других песнях Б. Терентьева. Это стро­гий, психологически насыщенный пейзаж, песня, не столько рисующая события, сколько наполненная их предчувствием.

Зато песня «Это в бой идут матросы» — само дейст­вие. Маршевые ритмы являются основой мелодии, как бы накапливающей вначале силы для разбега, обладающей размашистостью и упругостью,— настоящая бо­евая песня, написанная в разгар войны, рассказываю­щая о том, что было реальностью и для ее героев, и для самого композитора. Отсюда убедительность и впе­чатляющая сила песни, сразу нашедшей отклик у мо­ряков, да и не только у них. Песня стала выражением отваги и героической решимости.

Интересно сопоставить с ней мелодию «Стоит мат­рос у океана» (сл. Н. Флёрова). Это — образ богатырской силы, словно затаенной, не раскрывшейся до конца, В эпической мелодии и чеканной ритмике чувствуется близость к распевной сибирской песне (например, «Славное море — священный Байкал»). Такие интона­ции не раз привлекали внимание Б. Терентьева, и он по-своему переосмысливал их в связи с работой над героической темой военных лет. Так снова утвержда­лась жизненность песенных традиций, сохраняющих свою силу на долгие десятилетия.

Сходна по характеру эпическая песня «Полярный край», навеянная образами северной природы. Она на­писана позднее, уже в мирные дни, но напоминает мно­гие песни военных лет. В ней ощутима близость инто­национному строю морского фольклора. Песня изложе­на очень сжато — всего восемь тактов. В этом лакониз­ме композитор находит особую динамичность — песня стала одной из ярких страниц его творчества.

Рядом с нею можно поставить песню «Броненосец "Потемкин"» (сл. М. Рудермана), также эпическую, тес­но связанную с революционными матросскими песнями 1905 года. Однако это не повтор прошлого — в песне звучит живая современная интонация, заставляющая взглянуть на далекие события по-новому, ощутить их связь с нашим временем. «Броненосец "Потемкин"» при­надлежит к типу песен-воспоминаний (такова же — «Це­месская бухта», сл. А. Софронова). В годы войны та­кие песни обрели широкую популярность, переклика­ясь с чувствами и настроениями, которыми жил на­род, поднявшийся на борьбу с врагом.

Среди морских песен Б. Терентьева особую попу­лярность приобрела «Тельняшка» (сл. А. Ойслендера), вошедшая в репертуар едва ли не всех фронтовых ан­самблей. В песне привлекает сочетание мягкой лирики и юмора, задушевность и теплота напевной мелодии, русской по своим интонациям. В ней есть широта и за­думчивость, ее оживляют контрасты спокойного запева и более подвижного припева. Все это типично для со­ветской лирической песни. К их числу принадлежит и «Песня о бушлате» (сл. Н. Флёрова), но ее отличают черты героической романтики, в сущности, родственной нашей песенной стихии, и это прекрасно ощущает ком­позитор, глубоко проникшийся характерностью родно­го музыкального языка.

Широкая распевность отличает и песню «На вахте» (сл. Н. Флёрова). Отчетливо выступают романтические черты в песне «Я море люблю» (сл. М. Рудермана). В ней сочетаются интонационные особенности русской протяжной и матросской песни, во многом близких друг другу при всем различии жанра и содержания.

Немало морских песен Б. Терентьева написано в жанре вальса. Можно даже говорить об известной вальсовой традиции в его творчестве. Он любит этот танцевальный жанр и разрабатывает элементы главным образом той его романтической разновидности, которая живет в русской городской песенности. Танце­вальное начало часто отступает у композитора на вто­рой план, определяя лишь ритм лирической мелодии, иногда суровой, даже печальной по своему характеру. Можно назвать «У синего моря» или «Корабельную сторону» (сл. А. Ойслендера), в которых звучат отго­лоски русских городских и матросских песен. Их сила в пластичности свободно льющейся мелодии, в ожив­ленности ритма, в задушевности музыки, в которой так ясно ощутима непосредственная связь с бытовыми пер­воисточниками. Композитор находит оригинальный ме­лодический поворот вальсообразной мелодии, свободно трактует традицию жанра, подобно тому, как это делали авторы русских песен и романсов прошлого века. Преемственность здесь несомненна, но в то же время очевидна и самостоятельность решения творческой задачи.

Связь с русской бытовой традицией ощутима также в песне «Морская застава» — типично терентьевской, где теплота лирических интонаций сочетается с про­никновенной искренностью высказывания. Это — по­вествование о фронтовой дружбе. Мелодия песни прос­та, она примечательна по точности отбора выразитель­ных средств, по полному соответствию их со всеми деталями структуры стиха. В этом ее напоминает и пес­ня «Дружба» (сл. В. Хорват), написанная в четком, почти маршевом ритме.

Среди морских песен Б. Терентьева выделяется «Морское сердце» (сл. С. Острового) — еще один роман­тический вальс, задушевный и элегический, который, однако, отличается от других произведений композито­ра, и прежде всего — богатством разработки хоровой фактуры. Для каждого куплета найдены свои формы изложения, что позволяет преодолеть стандарт повторности. Произведение уже выходит за пределы жанра массовой песни, оно написано в более крупном плане и предназначено для исполнения большими коллекти­вами.

Можно говорить о нескольких типах морских песен Б. Терентьева. Первый — сурово-эпический, романти­ческий, связанный с миром интонаций и образов старой матросской и революционной песни. Второй — лириче­ский вальс. Третий — боевой, энергичный марш, минор­ный либо мажорный. Далее — шуточные песни, часто заставляющие вспомнить о народно-танцевальных на­игрышах. Наконец, мелодии, выросшие из интонаций советской массовой песни. Обилие истоков не привело композитора к эклектизму, он творчески осваивает различные элементы, что наглядно показывают песни «Я море люблю», «Тельняшка» и др.

К содержанию

Разнообразием истоков тематики и образов отмече­ны и армейские песни Б. Терентьева. «Гвардейцы-тан­кисты» (сл. А. Жарова) написаны в характере строевой песни, «Суворовцы идут» (сл. А. Жарова) полны отго­лосков интонаций молодежных песен. Это яркое, задорно-оживленное, жизнерадостное произведение. В «Солдатской гармонике» лирическое содержание рас­крыто в форме элегического вальса. Здесь Б. Терентьев добивается лаконичности изложения и формы, чет­кости ритма, что вместе с тщательностью отбора ин­тонаций спасает от сентиментальности. Контрастны «Солдатской гармонике» полная юмора песня отстав­ного моряка «Дядя Ваня» (сл. Н. Флёрова) и «Мор­ской колхоз» (сл. В. Гурьяна), снова вводящие в сферу жизнерадостных молодежных мелодий. В песне «Вер­ный огонек» (сл. Л. Пархоменко) черты современного эстрадного жанра выступают в характерности танце­вального ритма и почти джазовых оборотов мелодии — довольно редкий случай в творчестве Б. Терентьева.

Композитор пишет свои произведения в разных творческих ключах. Пример — песня «За тех, кто в мо­ре» (сл. В. Гурьяна), в которой развиты жанровые эле­менты «страданий». Эту шутливую, чисто русскую ме­лодию легко представить себе в звучании народных коллективов, но еще естественнее — армейских ансам­блей. В отдаленной связи с жанром «страданий» нахо­дится и «Расставание» (сл. А. Жарова). Варьирование Фортепианного аккомпанемента подчеркивает образное развитие поэтического текста, несущего в себе чистоту глубокого душевного чувства, согревавшего моряка в далеком полярном краю.

В авторских сборниках Б. Терентьева разных лет есть немало запоминающихся армейских песен. Среди них — песня «Сердце солдата» (сл. А. Фатьянова), посвященная подвигу Александра Матросова. Мело­дия звучит мужественно, развертывается в подчеркну­том ритмическом движении, не переходящем, однако, в марш, что несколько напоминает песни о гражданской войне, появлявшиеся в 30-х годах. Доходчивость та­ких интонаций проверялась не раз в творчестве раз­личных советских композиторов. В песне ярко выраже­но певучее, песенное начало, нарастание ведет к заклю­чительной драматически-напряженной кульминации, что связано с особенностями сюжетного построения текста. По строгости стиля это одна из лучших песен Б. Терентьева, отмеченная мастерством обрисовки ха­рактера и лаконичностью изложения.

Совершенно в ином плане написана «Гвардейская полька» (сл. В. Гурьяна): в ней господствует живость юмора, выраженная в бойкой мелодии танцевального склада. «Гвардейская полька» написана с учетом спе­цифики армейских ансамблей, она прочно вошла в их репертуар. Это произведение композитора, хорошо зна­ющего солдатскую жизнь и рассказывающего о ней правдиво, с огоньком и задором, которые всегда нахо­дят отклик среди слушателей.

К содержанию

В сборнике «На веселом привале», появившемся в 1969 году, широко представлена молодежная тема. Пес­ня «Комсомольское слово» (сл. В. Харитонова) непо­средственно приближается к жанру строевых. «Мы мо­лодежь» (сл. А. Жарова) — рассказ о трудовых под­вигах наших дней и воспоминание о былых походах. В мелодии оживают романтико-героические интонации песен о гражданской войне. Суровый минор и четкость ритма заставляют вспомнить о русских революцион­ных песнях, оказывавших влияние на стиль многих произведений 30-х годов и на творчество композиторов послевоенного времени, а среди них и Б. Терентьева.

Ему близка и романтическая устремленность моло­дежных песен-маршей, которыми прославился И. Ду­наевский. Однако у Б. Терентьева они приобретают иной характер, как об этом можно судить по песне «В звездную даль» (сл. В. Крахта) с ее отчетливо вы­раженной фанфарностью звучания. В духе песен-вос­поминаний выдержана песня «Вспомни, товарищ» (сл. М. Рудермана), а еще больше — «Красный коман­дир» (сл. М. Швечиковой), которая сюжетно перекли­кается с известной «Песней о Щорсе» М. Блантера. Впрочем, только сюжетно, ибо Б. Терентьев совершен­но самостоятелен в своих поисках выразительных средств. Он по-настоящему чувствует запросы совре­менности и умеет развивать в их духе песенную тради­цию прошлого. Без этого невозможно представить себе жизнь песни в широких кругах народа.

Комсомольская тема разработана Б. Терентьевым и в задорных, стремительно-энергичных, и в лирических песнях. Первый тип представлен «Трудовой комсомоль­ской» (сл. Н. Флёрова). В ней преобладают характер­ные интонации молодежных песен, разбег мелодии, раз­машистой по своему интервальному строению, решитель­ность поступательного движения. В светлой, оживлен­ной песне «Хорошо под летним небом» (сл. М. Рудерма­на) захватывает широта потока лирической мелодии. «Молодые города» (сл. Г. Рублева) — это снова дина­мическая молодежная песня, где мелодия заключена в рамки размеренного ритмического остинато.

Молодежные песни Б. Терентьева отличает опти­мизм, полнокровность эмоций, ясность очертаний ме­лодии, истоки которой, как уже говорилось, многооб­разны. Они и в сфере русской классической песни, и в современной бытовой музыке, и в собственных иска­ниях композитора. В нашей молодежной песне сложились различные жанры — в том числе и лирические эст­радные, получившие сейчас широчайшее распростране­ние. Б. Терентьев также не остался равнодушным к зо­ву эстрады, но по своей творческой сущности остался верен традициям комсомольской песенности, более того, претворяет их в своем индивидуальном стиле. Об этом говорят и тематика и интонационная образность его песен.

К содержанию

У Б. Терентьева можно найти и песни-славления, такие, как «Наш город Владимир» (сл. К. Апанова), с медлительным былинным распевом. Композитора вдохновляли образы родной природы: в песнях «Русская осень» (сл. А. Суркова), снова напоминающей о го­родском фольклоре, «Свет весны» (сл. Д. Кугультинова), с ее ясной лирической мелодией, по характеру приближающейся к жанру романса. Еще характернее песня «Я не люблю тебя» (сл. И. Клюшникова — русско­го поэта 40-х годов прошлого века), в которой развита на новый лад типическая интонация «жестокого» ро­манса. Произведение написано в трехчастной форме и несколько напоминает патетические элегии Даргомыж­ского. Нечто совершенно иное — обработка слов и ме­лодии русской народной песни «Вот кто-то с горочки спустился». Во всем этом проявляется широта жанро­вого диапазона творчества Б. Терентьева.

Нет необходимости перечислять все его лирические песни. Мы хотим лишь отметить, что и в эстрадном жанре, к которому композитор иногда обращается, он остается в сфере национальных традиций. Эти лириче­ские страницы возникли при вслушивании в современ­ный строй интонаций, в формировании которого он ак­тивно участвует. В этом отношении Б. Терентьев при­надлежит к числу представителей послевоенного поко­ления советских композиторов, хотя во многом остается связанным с песенными традициями предшествую­щих лет, под влиянием которых складывался его твор­ческий облик. Впрочем, он постоянно обогащает свой ин­тонационный словарь, как это можно видеть в его про­изведениях 60-х годов, причем не только в песенных, но и в принадлежащих к камерному вокальному жанру.

В лирических песнях Б. Терентьева личное и об­щественное слито воедино. В таких песнях, как «Друж­ба» (сл. В. Хорват), с ее решительными интонациями, выражающими чувство сплоченности, которое объеди­няет людей в борьбе за мир, либо в «Новогодней застольной» (сл. М. Исаковского), продолжающей рус­скую песенную традицию,— слышится голос компози­тора, обращающегося к слушателю с теплой, довери­тельной интонацией.

Разные аспекты творчества Б. Терентьева представ­лены в сборнике 1966 года. В нем немало лирических эстрадных песен, есть и песни, связанные с армейской темой: «На грудь четвертого равняйсь» (сл. Р. Хакимова), марш «Мы летчики» (сл. А. Коваль-Волкова) и др., песни русского склада: «Огневые годы» (сл. С. Острового), построенная на характерных волж­ских оборотах, «Большая Россия» (сл. В. Доброволь­ского) и особенно «Горы Жигулевские» (сл. В. Хари­тонова), где колорит колхозной песни под баян выра­жен со всей отчетливостью.

К содержанию

Важное место в творчестве Б. Терентьева занимают патриотические песни торжественного характера: «Ле­нин с нами» (сл. Н. Флёрова) — с величественным фанфарным вступлением и решительной поступью мело­дии — род песни-марша; «Родина наша» (сл. М. Рудермана) — также энергичная, проникнутая волевыми ритмоинтонациями. В «Советской отчизне» (сл. М. Иса­ковского) преобладает маршевая поступь, а в песнях «Столица всех столиц» (сл. Б. Южанина) и «Москов­ские переулки» — спокойный распев. В таких произве­дениях Б. Терентьева ясно ощутима связь с той ветвью советской песенности, которая идет от русского фоль­клора. Композитор неизменно стремится к стилистиче­ской чистоте языка, он далек от любования этногра­фическим колоритом, воспринимает отдельные черты старого с позиций современности.

В этом отношении интересна песня «Ленин в Смоль­ном» (сл. И. Хацкевича) — одна из несомненных удач автора, его вклад в музыкальную лениниану. Мелодия интонационно близка русским песням, она звучит в низком регистре, ее легко можно представить себе в ис­полнении народных хоров. Своеобразие эпического склада, эмоциональная непосредственность и задушев­ность сближают эту песню с типическими образцами русского народного творчества.

В песнях Б. Терентьева раскрывается большой мир явлений и образов нашей действительности, отражены многие важные события и свершения, которыми жил и живет советский народ. Композитор всегда быстро откликается на запросы жизни, ищет глубоко индиви­дуальную интонацию их музыкального воплощения. В этом отношении Б. Терентьев является истинным композитором-песенником, автором произведений, получивших известность. Однако, в отличие от некоторых своих коллег, Б. Терентьев не замкнулся в пределах только одного песенного жанра. У него есть несомнен­ные достижения и в других областях.

К содержанию

Речь идет о камерно-вокальных произведениях, на­писанных во второй половине 60-х годов. Их появление не было неожиданностью для тех, кто внимательно следил за развитием творчества композитора, в кото­ром всегда было сильно выражено лирическое начало. В камерно-вокальном жанре оно становится основой всей образной системы.

Б. Терентьев обращается к стихам поэтов разных эпох — от Пушкина до наших современников — А. Ах­матовой, Н. Рыленкова. В отборе стихов он проявляет истинный вкус и стилистическое понимание, останавли­вает свое внимание на страницах, которые еще не были положены на музыку. Композитор избирает краткие стихотворения — в одну-две строфы, создавая на их ос­нове законченные по выражению поэтической мысли, тщательные по отделке деталей миниатюры. Они отме­чены четкостью формы, сжатостью мысли, точностью отбора выразительных средств.

Б. Терентьев стремится объединить свои небольшие произведения в едином, логически развивающемся цик­ле, и замысел композитора раскрывается поэтому полностью только при последовательном исполнении всех частей: краткость каждой из них как бы возмещается сочетанием в общем плане, воспринимается как звено в единой линии развития. Такое построение цикла впол­не закономерно, его легче осуществить, когда все сти­хи принадлежат одному поэту (Некрасову, Ахмато­вой); труднее — когда циклы составлены из произведе­ний разных авторов. Надо отдать должное композитору, достигающему и здесь цельности драматургии. Он ус­пешно решает сложную проблему драматургии камер­но-вокального цикла, в котором единство содержания и образного развития находит выражение и в музыкаль­ной, и в поэтической сфере.

Конечно, создавая вокальные циклы, Б. Терентьев не проходит мимо богатых и разнообразных традиций советского романса. Но он ищет свой путь, опирается на собственный опыт, накопленный в работе над лирической песней. Как и прежде, композитор тяготеет к миниатюре, к лаконичности формы отдельных звеньев цикла. Его лучшие страницы отмечены верностью по­нимания поэтических образов, выразительностью дек­ламации, о чем он тщательно заботится, находит све­жие интонации и краски, свободно вводит их в тот мир звучаний, который был ему всегда близок. Его лириче­ские мелодии чаще всего распевны и неизменно орга­ничны в своих связях с метрикой и ритмом стиха.

Долголетняя работа в области вокальной музыки помогла композитору выработать декламационный стиль камерных циклов, где на каждом шагу чувствуется вни­мание к поэтическому слову. Можно, конечно, по-раз­ному представить себе характер воплощения тех или иных поэтических образов, но нельзя отказать Б. Терентьеву в стремлении глубоко проникнуть в их сущ­ность и найти для них свой музыкальный эквивалент. В его камерно-вокальных произведениях ясно выступа­ют черты индивидуального стиля, который складывался в течение долгих лет работы в различных песенных жанрах.

К содержанию

В первую очередь отметим вокальный цикл на сти­хи А. Ахматовой. Как известно, ее поэзия не слишком часто привлекала внимание композиторов, и в трактов­ке ахматовских стихов нет сложившейся музыкальной традиции. Сфера поэзии Ахматовой, казалось бы, дале­ка от той, в которой находилось большинство пред­шествующих произведений Б. Терентьева. Тем более примечательно, что при создании цикла композитором найдены верные и убедительные средства музыкаль­ного воплощения ахматовской лирики.

Вокальный цикл «Полночные стихи» был написан в. 1961 году. Он проникнут субъективностью настроения, имеющего, однако, и более общее значение. Тема одиночества решена здесь не в узко личном плане: стихи повествуют об одиночестве поэта, во время которого рождаются произведения, несущие в себе богатство жизненных чувств и впечатлений. Прекрасные стихи А. Ахматовой благодарны для музыкального воплоще­ния в силу их поэтической образности и мелодичности, сжатости и точности выражения.

Четыре части цикла различны по мелодическому профилю и характеру образов. Первая часть («Вместо посвящения») — самая лаконичная. Речитативный склад мелодии отчетливо выступает на фоне простого аккор­дового сопровождения. Во второй части («Предвесен­няя элегия») мелодически насыщенная партия форте­пиано сочетается со звучанием романтической по ха­рактеру мелодии, в которой распевность оттенена речитативными интонациями. Развитие приводит к эмоци­ональной кульминации, в которой голос поддержан насыщенным звучанием фортепиано. Так создается не­сколько неожиданная для небольшого произведения дифирамбичность. Третья песня («Тринадцать строчек») является эмоционально-драматическим центром цикла. В ее лирический строй вторгаются тревожные ноты, размеренность мелодического движения подчеркнута спокойствием среднего эпизода. Четвертая часть («И последнее») — эпилог, в котором выражена основная мысль цикла — о претворении жизненных впечатлений в поэтические образы.

Цикл на стихи А. Ахматовой отличается самосто­ятельностью творческого решения, которое не подчиня­ется инерции созданного ранее. Это несомненно большая удача композитора, чутко и по-своему прочи­тавшего строки ахматовских стихотворений. На музыке цикла лежит печать зрелости мысли и чувства, она отмечена точностью применения типичных для Б. Те­рентьева выразительных средств и вместе с тем — новизной их применения. Словом, автор предстает в стремлении расширить свои художественные горизон­ты, найти еще один путь лирического высказывания.

Ахматовский цикл — произведение значительное по своему содержанию. Однако по языку и фактуре его музыка проста. Композитор не ставит перед исполни­телями сложных чисто вокальных задач, не требует от них артистизма, тонкости нюансировки и точности декламации. Это произведение настоящего камерного стиля, в том индивидуальном понимании, которое свой­ственно его автору.

К содержанию

Интересно сопоставить ахматовский цикл с некра­совским, где композитор вступает в другую область поэтического содержания и образности, требующих иных средств музыкального воплощения.

Три стихотворения Некрасова, отобранные для во­кального цикла, относятся к разным годам творческой деятельности поэта. Но они хорошо сочетаются, буду­чи, в сущности, вариантами одной темы, как бы про­должающими друг друга. Поэтому и возникает то, что называется сквозным действием; драматургическая ос­нова, пожалуй, здесь даже прочнее, чем в других цик­лах Б. Терентьева. По мелодическому стилю он связан с наследием старинного русского романса, хотя в от­дельных интонационных оборотах ощутима близость и к современной советской песне. Сплав достаточно органичен для достижения стилистической цельности ав­торского почерка.

Цикл начинается элегическим размышлением, точ­нее — воспоминанием о прошлом — «Давно отвергну­тый тобой». Неспешно развертывается мелодия песен­ного склада, точно следующая ритмике некрасовского стиха и созвучная его образному содержанию. В куль­минационном эпизоде она охватывает широкий диапазон, как бы разрастаясь под наплывом большого сер­дечного чувства. Реприза возвращает к исходному на­строению, создавая завершенную форму романса — взгляда, брошенного из настоящего в прошлое. Второй номер цикла — «Ты всегда хороша» — также воскрес­шее воспоминание. Песенность выступает в нем особен­но отчетливо: мелодия, в духе старинного русского ро­манса, звучит на фоне простого аккомпанемента. Изя­щество очертаний, искренность и задушевность напева отличают эти страницы цикла, в котором тесно слиты черты романса и песни, как это встречается не раз в русской вокальной лирике прошлого века.

Третий номер — «Где твое личико» — самый развер­нутый во всем цикле. Это эпилог-обобщение и в то же время возврат к исходному пункту повествования. Вначале снова возникает размышление о прошлом, несколько патетическое по характеру. Широкое и сво­бодное течение этого монолога оттенено взволнован­ностью среднего эпизода (образ невозвратного прош­лого), поднимающегося в своем развитии к эмоциональ­ной вершине. Реприза является не только возвратом к началу, но и идейно-эмоциональным завершением всего цикла.

Некрасовский цикл — это поэма-воспоминание о боль­шом утраченном чувстве. Музыка порождена горечью переживания, воспринятой сквозь дымку времени. От­сюда элегичность повествовательного тона, заставляю­щая вспомнить о жанре старинного романса (к чему предрасполагает и самый текст); однако это не стили­зация, а живая страница современной лирики.

Обращение композитора к камерно-вокальному жанру показывает не только его личную устремленность. В наше время вновь возродился интерес к романсу. Он стал занимать значительное место в творчестве композиторов, более того — их интересуют имен­но циклические формы. Достаточно упомянуть циклы Шостаковича и Свиридова на стихи Блока, цикл «Ис­пания в сердце» Молчанова на слова Гарсиа Лорки, чтобы почувствовать не только интенсивность, но и мно­гообразие творческих поисков. Здесь еще раз проявля­ется богатство индивидуальных почерков советского му­зыкального искусства.

К содержанию

Два других вокальных цикла написаны Терентьевым на слова советских поэтов. Композитор возвра­щается в привычную образную сферу и, казалось, мог бы обратиться к выразительным средствам, ставшим для него обычными. Однако он отходит от старого и находит различный интонационный строй для всех сво­их циклов.

«В родной степи» (сл. А. Говорова) — ряд вокаль­ных картин, объединенных воспоминаниями о детстве и юности, дорогими для каждого человека. Непосредст­венная связь между отдельными частями ощутима меньше, чем в ахматовском и некрасовском циклах. Однако и этому произведению нельзя отказать в цель­ности замысла и единстве почерка.

Напевность снова сочетается в нем с речитатив­ностью в разных формах — от лирических раздумий первой пьесы («Детство») до юмора припевок («Дере­венский квас») и свободного в своем интонационном развитии заключительного монолога («Ночью»), с его ясным жизнеутверждающим выводом. Общая тема во­площена в своеобразном ракурсе, даже в бытовой кон­кретности, что заметно отличает цикл от других анало­гичных произведений Б. Терентьева.

Еще интереснее вокальный цикл «Голосом жизни» на слова Д. Мулдагалиева (перевод В. Савельева) и Н. Рыленкова. Уже первая песня «Потянутся березы» (Д. Мулдагалиев) привлекает пластичностью и рель­ефностью простого и очень выразительного напева. Характерная для композитора сжатость высказывания сочетается здесь, как и в четвертой песне «Поверь» (Д. Мулдагалиев), с полнотой воплощения образа. Не­обычайно лаконична вторая пьеса — «В душе весны» (Н. Рыленков). Прекрасное четверостишие поэта прев­ратилось в музыкальный афоризм, примечательный по точности каждого штриха декламационного рисунка. В более развернутых «Строфах раздумий» (Н. Рылен­ков) поступательность мелодического движения посте­пенно подводит к кульминации, имеющей важное зна­чение в общей конструкции цикла, как бы скрепляющей ее. Последняя, пятая пьеса — «Мечты» (Д. Мул­дагалиев) снова является музыкальным прочтением четверостишия, напоминая по сжатости вторую — «В душе весны». Однако здесь господствует не декла­мация, а певучая мелодия, это как бы одна выразитель­но распетая фраза. В основе последнего номера — «Мечты» — лежит также четверостишие, но распетое более широко и свободно.

К содержанию

Склонность композитора к лаконизму проявилась и в романсе «Если жизнь тебя обманет» на слова заме­чательного стихотворения Пушкина. В романсе чувст­вуется близость к стилю альбомного послания глинкинской эпохи, но в музыке выступают черты нового интонационного строя. Композитор не боится исполь­зовать традиционные средства, но применяет их вполне самостоятельно, и в этом его сила.

Можно назвать два произведения Б. Терентьева, более развернутые в своем изложении. Написанные на слова В. Алаторцева, они близки жанру песни, хотя и сложнее по образам и интонациям. Первое из них — «Нам пела мать». Его лирическая мелодия полна светлой печали. В трехчастном построении ясно выражено сквозное развитие. Во втором произведении — «Хлеб» — речитативные интонации подчинены четкости песенно-маршевого ритма. Вначале музыка носит суровый, поч­ти драматический характер, сменяемый затем ясностью заключительного эпизода, в котором отчетливо слышна типическая интонация советской песни.

Знакомясь с камерно-вокальной лирикой Б. Терентьева, можно видеть, как раскрываются в ней осо­бенности его дарования, сложившиеся в работе над песнями. Есть и общее, свойственное его произведениям массового и камерного жанров, — стремление к ясности и простоте языка.

При всех специфических особенностях различных жанров вокального творчества Б. Терентьева, их объе­диняет реалистическая конкретность воплощения обра­за, создаваемого немногими, тщательно отобранными выразительными средствами. В произведениях 60-х го­дов эта тенденция выступает с особенной ясностью, как закономерный итог долгих творческих исканий, работы над разнообразными темами, отклика на новое, возни­кавшее в нашем искусстве. Б. Терентьев сумел сохра­нить внутреннюю связь выразительных средств и техни­ческих приемов, характерных для разных периодов его творчества, найти ту «формулу перехода», которая обес­печивает единство индивидуального стиля.

Именно поэтому оказался оправданным и закономер­ным выход за пределы собственно песенного жанра: по существу композитор продолжил в иной плоскости линию своих ранних исканий. Ему удалось внести свой вклад в развитие советской вокальной лирики, в осо­бенности — лирической миниатюры, в которой он про­явил и мастерство, и самостоятельность художествен­ной инициативы. Заботясь о тщательной отделке деталей, он не впал в манерность, в чрезмерную утончен­ность, неизменно обращался к массовой аудитории, всегда оставаясь верным своему принципу — доступности и понятности.

В этой связи хотелось бы упомянуть одно из круп­ных произведений Б. Терентьева — увертюру-кантату «Голос сердца». Оно необычно по форме, что показыва­ет уже само название. Эта эпическая по характеру ор­кестровая пьеса с хоровой кодой напоминает о русских былинах, в ней есть сила и размах, масштабность раз­вития. Увертюра-кантата насыщенна по своему оркест­ровому и хоровому звучанию. Это — торжественная ода, написанная в духе русского народного славления, стра­ница музыки Б. Терентьева, которая раскрывает еще одну сферу возможностей композитора, остававшуюся неизвестной для знавших его только по песням.

Так снова подтверждается мысль о необходимости для композитора время от времени выходить за преде­лы излюбленных жанров. Такие выходы ведут к обога­щению выразительных средств, к расширению кругозо­ра и, в порядке обратной связи, воздействуют на ос­новные творческие области. К сожалению, эта необхо­димость не всегда по-настоящему осознается теми, кто замыкается в одной сфере музыкального искусства.

К содержанию

Для Б. Терентьева главной областью всегда остава­лась песня. В ней он достиг немалого, его лучшие песни обрели свою судьбу. Вот один из примечательных при­меров, на котором мы хотим остановить в заключение внимание читателя.

Еще в 1938 году композитор написал лирическую песню «Пусть дни проходят» (сл. В. Финка). Песня сразу нашла отклик, ее мелодия запомнилась, но потом она затерялась в бурном потоке событий последую­щих лет. И вот, уже в дни войны, находясь на Северном флоте, композитор услышал песню «Голуби», сло­женную ростовскими комсомольцами. В простых и трогательных словах в ней рассказывалось о подвиге мальчика-партизана, погибшего на улице города. Ком­позитор узнал в этой песне лирический напев «Пусть дни проходят», оживший с новыми словами.

История песни на этом не закончилась. Много лет спустя, после окончания войны, в Баксанском ущелье на Кавказе была найдена капсула от гранаты, а в ней полуистлевший листок бумаги с еще одним ее вариан­том. В стихах говорилось о героической обороне Приэльбрусья, они заканчивались призывом к тем, кто най­дет листки, вложить в песню новое содержание. Призыв был услышан, и появился третий вариант — песня «Баксанская альпинистская».

Большое счастье для композитора видеть, как соз­данная им мелодия становится всеобщим достоянием, перефразируется, сочетается с новыми словами, живет в народе. Это лучшая награда за творческий труд, за преданность высоким принципам нашего искусства. Им предан, ими вдохновляется Б. Терентьев — один из мас­теров советской песни, композитор-гражданин, чуткий к зову времени и одаренный способностью искреннего музыкального повествования, которое всегда находит путь к сердцу людей.

К содержанию

Источник: сборник «Мастера советской песни». М., 1977