Б. Мокроусов, М. Матусовский. ВОЛОГДА

Город Вологда. Резной палисад дома-музея купца Самарина

Осенью 1976 года в Москве, в Колонном зале Дома Союзов, планировался юбилейный творческий вечер знаменитого поэта-песенника Михаила Матусовского. Естественно, что без «Песняров» такое мероприятие обойтись не могло.

Нам выдали сборник песен разных композиторов на стихи Матусовского, чтобы мы на свое усмотрение выбрали три песни для концерта. Пролистывая этот сборник, я увидел в нем песню с таким родным названием — «Вологда».

О существовании этой песни я, как и все жители СССР, до этого даже не подозревал. Это уже потом я узнал, что была она написана вскоре после войны на музыку Бориса Мокроусова для какого-то спектакля. Спектакль, видно, не стал событием в театральной жизни и быстро сошел со сцены, а песню тут же забыли все, даже ее авторы.

Естественно, я никак не мог упустить возможности прославить свой родной город. И, пробежав ноты глазами, тут же предложил руководителю «Песняров» Владимиру Мулявину сделать песню «Вологда» для концерта.

Не скажу, что меня сразу послали. Вначале мы песню разок проиграли, а уж потом вместе с ней меня и послали по короткому, но далекому адресу. Однако до концерта было еще несколько дней. И я сдаваться не собирался.

Жили мы в гостинице «Россия». Сборник песен я взял с собой в номер, просидел всю ночь и набросал на ноты свой первый вариант аранжировки.

Наутро я пришел на репетицию с этим вариантом и снова предложил попробовать «Вологду-гду». На этот раз сразу посылать меня по тому же адресу почему-то не стали. Но вот когда я сказал, что в этой песне нужен еще и баян (который до этого «Песняры» никогда не использовали), тут-то на меня посмотрели как на умалишенного. Чтобы в современном вокально-инструментальном ансамбле да на гармошке играть!.. Не могу написать слов, которые товарищи по ансамблю сказали в мой адрес. Но все-таки я уговорил ребят попробовать озвучить мои каракули, нацарапанные ночью.

У нас был портативный профессиональный магнитофон шведского производства. Он записывал на пленку несколько дорожек, и можно было сначала записать инструментальную музыку, а потом сделать наложение вокала.

Сделали пробную запись музыки «Вологды». Прослушали. Мулявин мне говорит: «Да ты эту песню знал, а теперь прикалываешься, что вчера впервые услышал». Я клялся и божился, что это не так, однако Мулявин не поверил, но спросил, кого я вижу в роли солиста. Не раздумывая, отвечаю: «Только Толю Кашепарова, это его песня». Не знаю, почему выбрал именно его, но в уме про себя я уже слышал, как Толя ее может спеть.

В конце концов я все-таки заинтересовал ребят этой песней. Но они еще не представляли, какую пакость я приготовил на следующий день...

Про баян я больше не заикался, чтобы не испортить достигнутого результата, но сам позвонил одному товарищу-москвичу и договорился, чтобы тот притащил в гостиницу свой баян. Потом втихаря от всех поговорил с Валерой Яшкиным, который уже давно выздоровел и работал с нами. Валера, как и я, закончил училище по классу баяна, поэтому, когда инструмент принесли в мой номер, мы принялись вдвоем кумекать над аранжировкой. Накидали несколько вариантов, но остановились на одном. Он и по сию пору звучит у «Песняров».

Главное было — убедить упрямого и вспыльчивого Владимира Мулявина. Договорились, что баян на репетицию как бы случайно принесет Яшкин, который якобы одобрил мою идею и предлагает свой вариант.

Надо было видеть физиономии «Песняров», когда Яшкин припер баян! Конечно, никто не поверил, что это его инициатива, но Мулявин, улыбнувшись и не сказав худого слова, отечески произнес: «Ну-ну... А вот интересно, где это Валерка в Москве баян нашел?» Тут настал наш черед кроить недоуменные физиономии. А поскольку ничего вразумительного мы придумать не смогли, Мулявин рассмеялся, но согласился выслушать наше сочинение.

Тут-то и настал мой звездный час. Когда записали и прослушали, все согласились, что баян не только не испортил песню, но и придал ей своеобразную и совершенно непривычную для эстрады окраску.

Конечно, больше всех был доволен я: не мытьем, так катаньем, но добился своего! А еще мы прикинули, что концерт будет записываться, и если песня не понравится, то ее попросту вырежут.

Но оказалось, что трансляция будет прямая — и по телевидению, и по радио одновременно. Это-то и принесло песне «Вологда» мгновенный всесоюзный успех.

На концертах в Колонном зале была строгая традиция — никогда номера там не исполнялись повторно, «на бис». Публика там была официальная, проверенная, лишнего шума не устраивала. Но на этот раз после первого исполнения «Вологды» разразилась такая овация, что организаторы концерта даже растерялись. Что делать? Народ аплодирует, кричит «бис», со сцены нас не отпускает. И все это безобразие — в прямом эфире! Микрофоны не выключишь, телекамеры не отключишь... Поступила команда: «Пойте еще раз». Мы спели. А публика не унимается!

После концерта растроганный Михаил Матусовский расцеловал и поблагодарил Мулявина за такой неожиданный подарок. Мне, честно сказать, было несколько обидно, будто я здесь ни при чем. Но Мулявин про меня Матусовскому не сказал ни слова. И действительно, не рассказывать же выдающемуся поэту, как посылал на три буквы настырного вологжанина вместе с его сумасшедшей идеей — спеть под баян старую забытую песню...

После этой прямой трансляции из Колонного зала все и началось. Со всего Союза на телевидение и радио посыпались заявки, просьбы, требования: советский народ хотел слушать «Вологду-гду» практически беспрерывно. Песня про русский город стала своеобразной визитной карточкой белорусского коллектива! И с тех пор любой концерт «Песняров» без «Вологды» — не концерт...

Позже я уже и сам был не рад, что откопал этот шедевр. Потому что из-за одной-единственной песни все годы работы в «Песнярах» мне приходилось таскать тяжеленный концертный баян...

Источник: Владимир Николаев. Книга воспоминаний «Записки "песняра"».
Как я стал «крестным отцом» знаменитой песни «Вологда»