К. Молчанов, Н. Доризо. А Я ЛЮБЛЮ ЖЕНАТОГО («ОГНЕЙ ТАК МНОГО ЗОЛОТЫХ»)

Кадры из фильма «Дело было в Пенькове»

Поэт Николай Доризо сочинил стихотворение и назвал его «Я люблю женатого». Стал предлагать своим друзьям-композиторам, чтобы кто-то из них положил его на музыку. Но те, словно сговорившись, наотрез отказывались. «Ты что? — говорили они ему. — Кто такую песню обнародует? «Люблю женатого…» Это ведь просто крамола какая-то…» Нравы-то были пуританские.

Но Доризо все-таки принес свои стихи в «Литературную газету», тогдашнему ее редактору Константину Симонову, а тот возьми их и напечатай! Когда таким образом стихи были «узаконены», музыку к ним написали сразу несколько композиторов-песенников, один другого лучше — Лядова, Листов, Табачников, Фельцман…

Однако ни одна из этих музыкальных версий никакого резонанса у слушателей не получила. Более того, как только их исполнительницы, в том числе такие известные и популярные в те годы, как Эдит Утесова, Гелена Великанова, начинали зачин «Огней так много золотых на улицах Саратова. Парней так много холостых, а я люблю женатого», в зале раздавался дружный смех. Поэт недоумевал, авторы музыки — тоже, пока не поняли, что это был добрый смех: от узнавания ситуации и от неожиданности: «Смотри-ка, никогда об этом не пелось. А ведь такое в жизни, поди ж ты, бывает…»

— Я почти забыл об этом стихотворении, — рассказывал мне Николай Константинович Доризо, — и вспомнил о нем, когда участвовал в создании фильма Станислава Ростоцкого «Дело было в Пенькове». С композитором Кириллом Молчановым мы написали к этой картине песню «От людей на деревне не спрятаться», вложив ее в уста главного героя, которого замечательно сыграл Вячеслав Тихонов. Работа над фильмом была уже завершена, через день — два его должны были принимать на редсовете Киностудии имени Горького. И тут я вдруг вспомнил про свои старые стихи. Ведь ситуация в них описана такая же, как в фильме.

Что же я молчал? Почему не предложил их композитору и режиссеру картины? Рано утром мчусь к Молчанову.

— Кирюша! Надо написать еще одну песню.

Тот оторопел:

— Коля, ну о чем ты говоришь? Какая может быть песня, когда фильм уже снят? О чем ты раньше думал?

Еле упросил его познакомиться хотя бы со стихотворением. Он берет эти стихи, начинает их читать, садится за рояль и совершенно обескураживает меня тем, что, поставив листок со стихами на пюпитр, тут же играет простую и завораживающую мелодию, ту самую, которую вы знаете.

Мы в изумлении смотрим друг на друга. Молчанов играет еще и еще раз, и мы чувствуем: есть песня! Потом, правда, узнал я, что какие-то мелодические заготовки у Молчанова были уже написаны к стихам Михаила Светлова. Помнится, там были такие строчки: «Лишь только вечер заблестит, к тебе ночами длинными летит любовь моя, летит полями и долинами…» Ритмически это совпадало в какой-то степени, но он нашел какие-то новые повороты, другую интонацию и т.д. Он уже внутренне был готов к этой песне.

Поехали на киностудию. Разыскали режиссера картины Ростоцкого, затащили в павильон, где стоял рояль, уговорили послушать наше творение. Нас с режиссером окружили и тут же запели песню все, кто был в павильоне, запели как-то очень увлеченно, попросили оставить стихи.

Расстроенный тем, что в готовый фильм песне нашей забраться уже невозможно, я раздал все, что у меня было отпечатано на листочках. А через несколько дней звонит мне директор киностудии и кричит в телефон: «Николай Константинович, что это вы за песню с Молчановым сочинили? Везде, на всех этажах и в коридорах студии девчонки поют «а я люблю женатого». Приезжайте, покажите. Хотелось бы послушать её в авторском исполнении…» Приезжаем. Исполнили.

— Ну что ж, братцы, ради такой песни придется доснимать фильм. Она того стоит…

Тогда-то и были отсняты те сцены в павильоне и на натуре, на фоне которых песня звучит в исполнении Екатерины Семенкиной и Антонины Фроловой. Это их замечательный дуэт звучит за кадром. С их голоса «Огни» и пошли в народ.

Юрий Бирюков